Ежедневно в редакцию National Geographic попадает множество снимков из разных уголков нашей планеты. Сотни фотографов выжидают подходящий момент и делают потрясающие снимки, от которых просто захватывает дух.

Шимпанзе Гизмо, Танзания. Ануп Ша и Фиона Роджерс. 

Двух лет от роду на этом снимке, Гизмо всегда был игривым малышом, который вечно крутился рядом со старшими братьями и сестрами, надеясь на ласку и порой получая тумаки. Лишь недавно мать перестала носить его на спине во время переходов на большие расстояния. Вынужденный начать самостоятельную жизнь всего в два года, Гизмо постоянно жаждет внимания.

Погонщики верблюдов, эмират Абу-Даби. Карим Сахиб.

В лучах заходящего солнца погонщики ведут своих верблюдов на пастбища соседней Саудовской Аравии. Пески образуют огромные – высотой до 150 метров – дюны-полумесяцы, которые медленно перемещаются по пустыне.

Спящие лапки, Южно-Камчатский заказник «Курильское озеро». Денис Будьков.

Камчатский заказник "Курильское озеро". Маленьким медвежатам непросто выжить в дикой природе, да еще среди больших сородичей. Мама научила их залезать на небольшие деревья и ждать ее там, пока она ловит рыбу».

Понте Веккьо, Флоренция. Считается, что изначально мост был построен в 10 веке, а позже Понте Веккьо был смыт в результате наводнений и был дважды перестроен. Это единственный мост во Флоренции, который не был разрушен во время Второй мировой войны

Мост Питон, Амстердам. Построенный в 2001 году, этот мост в Амстердаме действительно напоминает гигантскую красную змею. Бонусные баллы — декоративные алюминиевые чайки

Мост Эйтай, Токио. После того, как оригинальное деревянное строение моста было разрушено в результате землетрясения, Токио построил эту высокопрочную стальную замену в 1926 году.

Почему не великий художник, а именно мастер? Живописец, декоратор, иллюстратор, гравер, дизайнер гобеленов и фарфора… Безусловно, художник, но, всё-таки, больше чем просто мастер изобразительного искусства. Художник с большой буквы – мастер в стиле рококо.

                                                                                       Пейзаж с голубятней

Из под его кисти вышло большое количество ярких и интересных полотен. С одной стороны картины с аллегорическими и мифическими сюжетами, портреты фавориток и знатных дам, сцены из жизни королей и аристократов, а с другой стороны деревенские ярмарки и сельская жизнь.

Вакх и Эригона

Пастушья идиллия

1. Дело в том, что с наступлением темноты деревья освещаются светом разной степени яркости и цвета. (Bibi Barbie and Claire Chao)

2. У каждого дерева стоит специальный фонарь. (Bibi Barbie and Claire Chao)

Тери Мало (Teri Malo) – талантливая современная пейзажистка. Серия её картин «Pondscapes» (что буквально означает «озерные пейзажи») написана в лучших традициях импрессионизма. Художница изображает зыбкую водную гладь, мастерски передавая мимолетную красоту окружающего мира.

Цветовая палитра работ Тери Мало приглушённая, здесь нет ярких красок. Картина, на которой изображена кувшинка, напоминает по стилю известнейшую серию полотен Клода Моне. Тери Мало рассказывает, что однажды наблюдала, как хрупкая кувшинка плыла по пруду, повинуясь силе порывистого ветра. Художница постаралась создать динамичное изображение.

Ж. Руже: "Бракосочетание Наполеона и эрц-герцогини Марии-Луизы в салоне Карре в Лувре". 1810 г.

– Обещаю сделать все, что в моих силах, для нашего общего счастья, – сказала отцу Мария-Луиза 13 марта 1810 года, прощаясь с семьей и садясь в карету, которая должна была увезти её во Францию. Два дня назад, 11 марта, в Вене, в соборе святого Стефана, состоялась церемония бракосочетания, на которой отсутствующего Наполеона представляли маршал Бертье и эрцгерцог Карл. Итак, восемнадцатилетняя дочь австрийского императора Франца I стала женой человека, которого, вообще-то, она ненавидела всей душой…

Пока восемьдесят три кареты неспешно везли Марию-Луизу и её свиту во Францию, Наполеон сходил с ума от нетерпения. Он напоминал маленького мальчика, который надеется получить великолепный рождественский подарок… и никак не может дождаться Рождества. Да, Бонапарт действительно недавно грубо заявил:

«Я беру в жены чрево…», и все же он ждал свою невесту со смешанным чувством беспокойства, любопытства и возбуждения.

Дело в том, что французский император, находившийся в зените могущества и славы, с некоторых пор был одержим манией упрочения династии. Он хотел жениться на принцессе крови и иметь от неё наследника, который состоял бы в родстве со всеми королевскими фамилиями Европы. Неудивительно, что, ожидая прибытия Марии-Луизы, Наполеон сгорал от нетерпения. Узнав о том, что австрийская принцесса покинула Вену, он с трудом сдержался, чтобы не выехать к ней навстречу. Каждый день он слал своей невесте нежные письма и подарки и каждый день вызывал к себе вернувшихся в Париж офицеров и взволнованно спрашивал:

– Как вы нашли эрцгерцогиню Марию-Луизу? Только ничего от меня не скрывайте!

– Сир, она очень хороша, – говорил очередной адъютант Бертье, только что прибывший из Вены.

– Очень хороша… – повторял Наполеон и недовольно хмурился. – Это мне ни о чем не говорит… Какого она роста?

– Сир, она… она подобна королеве Голландии, – отвечал курьер.

– Ах так! Вот это хорошо. А волосы… Какие у неё волосы? – спрашивал император.

– Светлые, сир. Она блондинка. Почти как королева Голландии, – отвечал гонец.

– А цвет лица? – не унимался Наполеон.

– Лицо у нее свежее, и кожа белая, как у королевы Голландии…

– Значит, – со вздохом подытоживал Бонапарт, – она похожа на королеву Голландии?

– Нет, сир, вовсе нет, – возражал адъютант. – И все же я говорю вам чистую правду…

Отпустив наконец молодого офицера, которого он расспрашивал, Наполеон покачал головой и пожаловался Талейрану, свидетелю этой сцены:

– Я тянул из них каждое слово, словно клещами, и уже начинаю беспокоиться, не уродина ли моя жена. Ведь ни один из тех молодых людей, которые уже её видели, не назвал Марию-Луизу красивой. Ну что ж! – вздохнул император. – Пусть она окажется просто доброй и нарожает мне здоровых мальчишек, и я буду любить её, словно она настоящая красавица…

Однако на следующий день он не удержался от любопытства и, сопровождая свои вопросы выразительными жестами, поинтересовался:

– А есть ли у неё это? И это? А это? Отвечай же, черт бы тебя побрал!

21. Теотиуакан, Мехико, Мексика

Теотиуакан— заброшенный город, расположенный в 50 километрах к северо-востоку от города Мехико. Современные исследователи определяют площадь этого древнего поселения в 26-28 кв. км, а население — около 100 тыс. человек. Это первый крупный город западного полушария, его возраст — около 2 тыс. лет.
 

Теотиуакан — название ацтекского происхождения; это означает, что мы не знаем настоящего имени города. Теотиуакан был заброшен в середине VII в., и до сих пор не найдено каких-либо источников, которые поведали бы об этой загадочной цивилизации — какова была её культура, кто правил этим городом и почему жители оставили его. В период расцвета Теотиуакана здесь жили более 150 тыс. человек, но пришедшие сюда намного позже ацтеки застали лишь величественные руины и назвали их "Местом превращения в бога".
 

Одна из главных (и самых старых) построек — пирамида Луны (высотой более 40 метров). В её глубине археологи нашли погребальную камеру с останками 12 человеческих тел. У всех них были связаны руки за спиной, однако 10 из них были обезглавлены и брошены в беспорядке посередине камеры. Ученые предполагают, что это были враги обитателей Теотиуакана. Две другие жертвы, по-видимому, относились к местной элите, так как были аккуратно посажены, на них были украшения из нефрита, ожерелья из имитации человеческих челюстей и другие знаки высокого положения. Ученые не знают, кто были эти жертвы, но выяснили, что кровавый ритуал был совершен во время существенной перестройки этой древней постройки. Видимо, он символизировал растущее религиозное и политическое влияние города-государства. Об этом же говорит и центр камеры, в котором установлена большая мозаика из нефрита, окруженная 18 обсидиановыми ножами.
                                                                                   

1. Мачу-Пикчу. Куско, Перу.

Мачу-Пикчу (буквально «старая вершина», истинное название неизвестно) иногда называют «потерянным городом инков». Город расположен на вершине горного хребта на высоте 2057 метров над долиной реки Урубамбы на территории современного Перу. Этот город был создан как священный горный приют великим правителем инков Пачакутеком за столетие до завоевания его империи, то есть приблизительно в 1440 году, и функционировал до 1532 года, когда испанцы вторглись на территорию империи инков. Однако до поселения Мачу-Пикчу испанские конкистадоры так и не добрались, и город не был разрушен. Поэтому до сих пор остается загадкой, куда и почему таинственно исчезли все его жители в далеком 1532 году. Существует предположение, что это была зимняя резиденция Пачакутека. После крушения империи инков, город утратил свое значение, и жители покинули его навсегда.
 

По своим скромным размерам Мачу-Пикчу не может претендовать на роль крупного города - в нём не более 200 сооружений. В основном это храмы, резиденции, склады и другие помещения для общественных нужд. Большей частью они сложены из хорошо обработанного камня, плотно пригнанных друг к другу плит. Полагают, что в нём и вокруг него проживало до 1200 человек, которые поклонялись богу Солнца Инти и возделывали сельскохозяйственные культуры на террасах. Больше чем на 400 лет этот город был забыт и пребывал в запустении. Его обнаружил американский исследователь из Йельского университета, профессор Хайрем Бингхем в 1911 году. Когда он добрался сюда в сопровождении выделенного правительством отряда охранения и местного мальчика-проводника, он обнаружил живущих там крестьян. Кроме того, здесь прежде уже побывали любители достопримечательностей, оставившие свои начертанные углем имена на гранитных стенах.
 

Мачу-Пикчу имеет очень четкую структуру. На юго-востоке угадывается комплекс дворцовых построек. Камни, из которых они сложены, обработаны настолько тщательно, что можно с уверенностью сказать, что это были жилища сановников и вельмож. В западной части возвышается главный храм с алтарем для жертвоприношений. Напротив него жилой квартал, плотно застроенный двухэтажными домиками. Между ними, как в лабиринте, вьются узкие улочки и лестницы, часто приводящие в тупик или на нависающую над пропастью террасу. В юго-восточной оконечности Мачу-Пикчу инкские каменщики возвели две внушительные конструкции - полукруглую башню и примыкающее к ней строение. От Священной площади по гранитному склону с террасами, по длинной лестнице можно с большим трудом добраться до вершины скалы, там лежит большой, вырубленный многоугольный камень «интиуатана», или «место, где привязано солнце». Бингхем предполагал, что здесь инки символически «привязывали» солнце, чтобы оно не убегало от них во время зимнего солнцестояния. Этот элегантный, вырубленный в скале камень мог быть и солнечной обсерваторией, где жрецы определяли лучшее время для начала сева или сбора урожая, следя за исчезновением теней от солнца во время осеннего и весеннего равноденствия.
 

Чтобы возвести город в столь неудобном для строительства месте, требовалось невероятное мастерство. По мнению современных специалистов, более половины усилий, затраченных на постройку, ушло на подготовку участка, дренаж и работы по закладке фундамента. Массивные подпорные стены и ступенчатые террасы более 500 лет держат город, не давая дождям и оползням снести его со скального карниза. Наследники андских культур и по сей день считают Мачу-Пикчу символом их связи с великой цивилизацией прошлого.

Дорога из Мачу-Пикчу в Куско - прекрасный образец искусства инкских строителей. Даже в сезон дождей дорога в прекрасном состоянии. Вся империя была охвачена широкой сетью коммуникаций, протяженностью примерно в 40 тыс. км. Дороги в государстве инков имели прежде всего стратегическое значение - по ним должны были проходить войска. Кроме того, они способствовали культурному обмену между всеми областями государства. Благодаря дорогам люди учились друг у друга искусству керамики, ткачества, обработки металлов, архитектуры и строительства.