Никита Кирсанов: "Настоящий итальянец". Часть 1.

Наверное, он один из немногих итальянских композиторов, которые сейчас пишут итальянскую музыку. Но он этим гордится. Италия больна англо-американской музыкой и у него, когда он слушает Стиви Уандера или Рея Чарльза, мурашки бегут по коже. Но это хорошая музыка и слушая её можно многому научиться, а итальянские меломаны, как правило, слушают и хорошее и плохое. Молодые итальянцы получают неудачное воспитание: они уже не могут отличить плохую песню от хорошей. Они думают, что если поют на английском, то это уже хорошо. Однако, когда итальянский парень остаётся наедине с девушкой, он слушает романтическую итальянскую песню потому что эта песня - часть его души. А потом, когда оказывается среди сверстников, твердит: "Что за чушь!", стесняется.
Песни Тото Кутуньо появляются от общения с другими людьми, он ведь человек с улицы, южанин, вся жизнь южан проходит на улице, и впечатления свои они черпают из жизни улицы, а не из книг. Кутуньо смотрит в глаза людей, видит их жесты, ведь можно не говорить ни слова - и понимать человека. Но сам он человек сдержанный, робкий, ему трудно объясниться, он копит эмоции, и вот он подходит к фортепьяно, - это может быть в миг радости, грусти, тоски - и песня уже родилась. Все его наиболее удачные вещи сделаны в момент настроения.
Так было с песней "Итальянец" (L'Italiano). Кутуньо выступал в Канаде, в Торонто. Публика была по большей части итальянцы, эмигранты, приехавшие в Канаду за куском хлеба. Это были итальянцы, которые сохранили в себе всё итальянское, в них этого было больше, чем в тех, которые и нынче живут в Италии.

                                                                                                                  
Они помнили Италию другой, не такой, какая она на самом деле, - в их тоске очистился образ родины. Какими они наградили артиста аплодисментами! Кутуньо вышел к ним ещё раз, в зале зажгли свет, он увидел эти лица - прекрасные, удивительные, итальянские. Лица смотрящие на него с любовью. И Тото вдруг сказал: "Я хочу написать песню и посвятить её вам, людям, которые живут вдали от родной страны, вам, которые сохранили душу итальянской, вам, любящим свою страну. Это будет достаточно ироничная песня о нашей родной Италии, о нашей прекрасной стране. Если мне удастся написать такую песню, я поеду в Сан-Ремо и посвящу её вам".
Можно по вдохновению написать очень простую песню, и она станет популярной, но потом, если ты повторяешься, если пишешь такую же только потому, что первая была популярна, - это уже не дело. Единственное, что у Кутуньо вышло похоже, - это "Серенада" (Serenata). Она похожа на "Итальянца", его попросили сделать такую песню. И ему от этого стыдно.
Критики упрекают Кутуньо в том, что он не ищет новых аранжировок, новых ритмов. Но зачем? Он - такой. Он склонен к старой, мелодичной итальянской песне, и зачем требовать от него того, что против его естества.? Это всё равно что заставить футболиста тяжёлого наступательного плана прибегать к утончённым финтам и проходам.
К тому же, по словам самого композитора, "старомодные" мелодии и настроения, которые несут его песни, необходимы в сегодняшней Италии. Она меняется к худшему. Итальянцы становятся претенциозными, утрачивают свои ценности, готовы каждый миг ссориться друг с другом. Жаль, потому что итальянцы народ удивительный, они полны фантазии, мягкости, нежности. Сегодня в Италии быть мягким, нежным - ты последний человек. Все хотят казаться такими напористыми, по-американски деловитыми. Но почему надо подражать кому-то (кстати, подобная тенденция прослеживается и в России), почему не оставаться такими, как есть, и гордиться этим.
Некоторые журналисты считают Кутуньо высокомерным, а он просто замкнутый, по своей природной робости. Он любит свою жену Карлу, с которой живёт уже много лет, любит родню, племянников, которые часто гостят в его доме в Милане (своих детей у Кутуньо нет). Любит ездить на мотоцикле, играть в футбол, но в сборной итальянских певцов не участвует. Хотя дело-то это хорошее - сборы от игр идут на благотворительные цели, но уж сильно серьёзно, игры, тренировки, прямо как у профессионалов. А его профессия - музыка.
Находясь на гастролях в Москве, в ноябре 1985 года, где мы, собственно и познакомились, Тото сказал, что ему показалось, что он снова попал в Италию, которой уже нет, но которую он так любит. "В страну, где у молодёжи на устах искренние улыбки, где тебе пожимают руку и не спешат тут же предать, за спиной. Всё это Италия потеряла или теряет. Мне очень грустно признаваться, но это так. Это так..."
- Почему у вас такое странное имя - Тото?
- Вообще-то меня зовут Сальваторе. Но у нас в ходу и уменьшительные имена. В детстве мать называла меня Тото, так же меня звали и все родные. Так я и остался на всю жизнь Тото.
- Может быть вы поведаете что-нибудь из своей биографии?
- Я родился 7 июля 1944 года в области Тоскана, в городке Фосдиново, недалеко от Масса-Каррара. Моя мать - тосканка, а отец - сицилиец. В свободное время он увлекался игрой на трубе. Отец много мне дал. Именно от него в детстве я получил первые уроки музыки. Родители уже умерли, но у меня есть брат и сестра. Кстати, мой младший брат Роберто когда-то играл на ударных инструментах в моём маленьком оркестре.
В детстве и юности я жил в городе Специи. Там большой порт, а мой отец был военным моряком. В Специи я и учился, сначала в средней школе, а потом в лицее, готовящем бухгалтеров. Но по своей бухгалтерской специальности не работал ни одного дня. В 20 лет мы с моими приятелями организовали небольшой ансамбль и начали разъезжать по всей Италии, играя в клубах, кабачках, на различных праздниках. Я играл на фортепьяно и пел. Этот ансамбль назывался "Тото и тати". Потом я понял, что таким образом никогда и ничего не добьюсь. И уехал в Милан. Сколько себя помню, я всегда сочинял песни. А пробиться с ними можно только там, где находятся крупные студии звукозаписи, выпускающие пластинки. И вот начались мои хождения по студиям. И всюду мне говорили: "Песни хорошие, но..." Наконец, в 1974 году мне повезло. Я написал свою первую песню, которая получила признание. Она называлась "Африка". А уж потом стало всё намного легче.
- Тото, вы написали много песен для Джо Дассена. Каким образом завязалось ваше сотрудничество?
- Да, я написал для него четырнадцать песен. Именно он пел мою первую песню "Африка". Это очень интересная история. Я написал музыку, а слова сочинил наш известный поэт-песенник Вито Паллавичини. В миланской студии "Гранито Риччи" я сделал пробную запись этой песни, и она настолько понравилась, что Риччи даже хотел выпустить её отдельной пластинкой. Паллавичини, который имел хорошие отношения с французскими фирмами звукозаписи, привёз эту мою пробную запись в парижскую студию, а там случайно оказался импрессарио Джо Дассена, сразу решивший, что эта песня для него. после этого меня пригласили в Париж, и я познакомился с Дассеном. Вот так и началось наше сотрудничество и наша дружба. Я очень хорошо знал Дассена. Это был замечательный певец и человек.
Так уж повелось, что за именами эстрадных исполнителей имена пишущих для них композиторов и поэтов как-то теряются и известны лишь особо интересующейся публике. Когда Кутуньо впервые сам вышел на эстраду, о нём практически ничего не знали даже итальянские музыкальные критики - ну, неплохой певец, как объявлено, поёт собственные песни, а что же было раньше? Неужто до тридцати шести лет, а Кутуньо стал известен как певец только в 1980 году, так ничем себя в этом деле и не проявил? Известие о том, что Кутуньо автор многих вещей, исполнявшихся самим Дассеном, было для критиков большим открытием.
Авторский дар Тото в доказательствах теперь не нуждается. А вот исполнительский... Привычнее такой ход: известный певец не удовлетворён тем, что предлагают ему композиторы и поэты, начинает сам писать, хорошо ли, не очень, но все уже находятся под обаянием его имени и голоса, так что успех обеспечен. "Обратный ход" - когда автор, не удовлетворённый исполнителем своих произведений, идёт к публике сам, довольно редок, и путь этот куда труднее.
- Почему же вы начали петь сами?
- Это получилось очень забавно. У нас в Италии популярны различные телевизионные викторины. А если такую передачу ведёт известный телевизионный актёр Майк Буонджорно, то около экранов телевизоров собираются миллионы телезрителей. Поэтому многие композиторы горят желанием написать к такой передаче музыкальную песенную заставку. В 1979 году к викторине Майка я предложил песню "Моя женщина" (Donna mia) и сам её спел, так как не знал, будет ли она принята, и поэтому не договорился предварительно ни с кем из певцов. Буонджорно песня понравилась, и он спросил, кто её поёт. Ему ответили, что Тото Кутуньо. "Это что за Кутуньо такой?" Объясняют, что Кутуньо - композитор, автор песни, а певца для песни подберут. Но Майк настоял, чтобы песню исполнял я. Должен заметить, что по своему характеру я несколько застенчивый и до этого времени в качестве исполнителя перед большими аудиториями выступать просто боялся. Согласился я исполнить эту песню только потому, что оставался за кадром и меня никто не видел. И вдруг через две недели после начала передачи викторины "Моя женщина" прочно заняла первое место в итальянском "хит-параде" и оставалась на нём более двух месяцев. После этого большого успеха я и решил петь сам, а менее чем через год победил на фестивале в Сан-Ремо.

``````````````````````````````````````````````````````````````````````````````