Принц Филипп, герцог Эдинбургский, род. 10 июня 1921, Корфу — супруг королевы Великобритании Елизаветы II.

Первым главным персонажем пьесы под названием «Корона Британской империи» является Филипп, герцог Эдинбургский, принц-консорт Великобритании и Северной Ирландии. Его скорее уважают, чем действительно любят, по причине его воистину германской жесткости и суровости, а также его едкого, язвительного юмора и умения всегда говорить правду в глаза, не стесняясь в выражениях, что он всегда и делает ради пользы Великобритании и ради благого дела.

1950

Его жизнь могла бы стать всего лишь длинной чередой горьких разочарований. Сколько же было поводов для обид и злопамятности в жизни этого настоящего «мачо», вынужденного уступить главную роль своей супруге-королеве, и сколько причин для злобы он должен был отогнать от себя! И в то же время сколько он осуществил свершений! Герцог — вовсе не пассивный персонаж, хотя он и является прежде всего бесконечно преданным королеве и жене принцем-консортом.

1951

Это человек любознательный и открытый для восприятия современных идей. Он хочет использовать свое положение для того, чтобы быть плодотворным созидателем. Некоторые думают, что было бы лучше, если бы он продолжил свою карьеру в военном флоте, но так думают далеко не все. «Он гораздо в большей степени состоялся как человек и мужчина в качестве герцога Эдинбургского, чем состоялся бы, останься он на службе во флоте», — уверяет лорд Бакстон, горячий поклонник герцога, в особенности из-за его успехов в сфере борьбы за экологию.

1953
Так кем же предстает принц Филипп в глазах королевы? Своеобразным «иконоборцем»? Отрицателем традиций? Он — единственный мужчина, которого она любила. Судьба позволила ей выйти за него замуж Они оба — потомки королевы Виктории, праправнук и праправнучка, ведь ее не зря называли «бабушкой Европы»; Елизавета является праправнучкой Виктории по отцовской линии, Филипп — по материнской, потому что его мать Элис Батгенберг — внучка младшей дочери Виктории. Но кроме этого отдаленного родства их ничто не связывало, ибо обстановка, в которой они росли в детстве, воспитание, образование и условия формирования личности у них со всех точек зрения были совершенно различны.

1954
Когда Елизавета в тринадцатилетнем возрасте впервые встретила Филиппа, она влюбилась в него с первого взгляда; спустя десять лет она вышла за него замуж Он ради нее отказался от военно-морского флота: летом 1951 года герцог Эдинбургский был вынужден оставить службу и взять отпуск на неопределенное время; он вернулся в Лондон, потому что король Георг был тяжко болен: у него был рак легких. Во время государственного визита в Канаду и Соединенные Штаты юмор и антиконформизм герцога не раз способствовали разрядке атмосферы, к тому же все восхищались тем, как он сумел взять руководство визитом в свои руки и как заботливо направлял на верный путь жену.

1957

Во время приемов и нескончаемых торжественных шествий в честь гостей он умел развеселить ее шуткой или дерзким, но уместным замечанием. Когда супруги возвратились в Лондон в середине ноября, Георг VI выразил герцогу свою признательность, назначив на должность личного советника. Филипп дал клятву верности 4 декабря 1951 года. Состояние здоровья монарха оставалось вроде бы стабильным, и повседневная жизнь вошла в спокойную, размеренную колею. Филипп, казалось, уже привык к семейной жизни и позабыл жизнь гарнизонов.

1969.С президентом Никсоном

Однако герцог не переставал удивлять. Полицейскому, остановившему его за превышение скорости на одной из лондонских улиц, он холодно говорит: «Я опаздываю, у меня назначена встреча с архиепископом Кентерберийским!» (что было правдой). Во время рождественских каникул 1951 года в Сандрингеме он в какой-то дождливый, промозглый день после полудня предложил совершить пешую прогулку по сельской местности. Елизавета отказалась, и один из слуг тотчас же услышал мгновенную реплику: «Ну и оставайтесь, дорогая маленькая дурочка!» 

1978.С четой Чаушеску(помните о такой?)

Рассказывают также, что однажды, перед тем как королева должна была начать произносить речь, он, полагая, что микрофон не включен, пробормотал супруге ободряющие слова, достаточно хорошо различимые: «Не смотри так грустно, подружка-дурнушка!» Филипп ведет себя непосредственно, естественно, со свойственной ему прямотой и никогда не пытается оправдываться.

1982

Под любезными манерами он скрывает свою непредсказуемость, иногда даже излишнюю прямолинейность и непреклонность. Но столь цельный характер и мужское начало вместе с огромной энергией составляют неотъемлемую часть его очарования, и Елизавета его любит, и он любит ее, хотя их брак, это очевидно, зиждется на союзе двух противоположностей. Если говорить про атмосферу, царящую в этой семье, то барометр далеко не всегда указывает на «ясно». За годы, прожитые этой четой в браке, многие слуги присутствовали при яростных спорах и даже ссорах. Жить с Филиппом нелегко, он часто демонстрирует склонность к тирании, но Елизавета умеет отстаивать свои позиции и взгляды.

На самом деле в противоположность королеве Виктории, сделавшей Альберта принцем-консортом и одновременно своим личным секретарем, Елизавета никогда не хотела давать своему мужу «политическую роль». Принц Филипп, кстати, тоже никогда не пытался официально получить титул принца-консорта, он предпочитает не иметь доступа к политическим делам, остающимся исключительными «владениями» или «полем деятельности» королевы, а довольствуется титулом принца Соединенного Королевства, пожалованным ему в 1957 году.
Единственная миссия, которую Филипп разделяет со своим предком-консортом, — это поддержка науки и техники: он является президентом Британского сообщества содействия научному прогрессу.

1983.С семьей Рейгана
Принц Альберт, обладавший воистину энциклопедическими познаниями, проводил в ожидании Виктории долгие часы в занятиях музыкой, исполняя на органе сонаты Мендельсона, или работал над проектами разумного распределения удобрений в сельском хозяйстве, или чертил планы различных архитектурных сооружений; Филиппу далеко до столь высокого культурного уровня, и он сам это признает: «Из-за войны мое поколение, вероятно, является наименее культурным поколением нашего времени».

1991
Филипп никогда не проявлял ни малейших личных амбиций, никогда не демонстрировал признаков горечи или злости от сознания того, что он — всего лишь второй номер; это подтверждает один из его бывших шталмейстеров: «Я знаю, что его первейшей заботой всегда было служить и помогать королеве.

Его королевское высочество герцог Эдинбургский камин в китайской комнате в Букингемском Дворце

Ничто никогда не менялось для него, и ничто его никогда не останавливало». Так, его ни разу не «застигли на месте преступления», то есть не смогли обвинить в лени во время восьмидесяти официальных (государственных) поездок, совершенных с 1952 года в сто двадцать стран. Постепенно Филипп стал почетным гражданином Акапулько, Белфаста, Бриджтауна, Барбадоса, Кардиффа, Чикаго, Эдинбурга (ну, это-то пустяки!), Глазго, Гринвича, Лондона, Лос-Анджелеса, Мельбурна, Монтевидео и Найроби.

Он был награжден двадцатью двумя зарубежными орденами (от Большой орденской ленты через плечо бельгийского ордена Леопольда до югославского ордена Звезды I степени), он был удостоен звания «почетного доктора» более чем в двух десятках университетов (в том числе в Оксфорде), он опубликовал более десятка различных книг, он оказывает поддержку и покровительство семнадцати гольф-клу-бам и семидесяти двум яхт-клубам, является президентом или председателем сотни ассоциаций, союзов, объединений и сообществ.

2008

Диапазон этих сообществ весьма широк: союзы любителей парусного спорта, аэронавтики (воздушного спорта), артиллеристов, рыбной ловли, общество Красного Креста, общество автолюбителей, союз альпинистов, совершивших восхождение на Эверест, и общество защиты природы. По поводу последнего общества некоторые шутят, что стать его президентом принца вдохновил тот факт, что в XX веке монархи могли бы тоже фигурировать среди существ, находящихся под угрозой исчезновения!

Короче говоря, одно только прочтение списка союзов и обществ, президентом или председателем коих является принц Филипп, уже вызывает головокружение. Его присутствие на собрании каждого союза обязательно не менее одного раза в год. Для Филиппа такая активность (он всегда находится в тройке самых деятельных членов королевского семейства, о чем свидетельствуют ежегодные отчеты о выполнении членами семьи своих официальных обязанностей) продиктована двумя факторами: чувством долга и желанием облегчить работу жены.

«Все обращаются к ней, — подчеркнул он, — потому что она — королева. Когда есть король и королева, то к королеве обращаются только по определенным поводам. Но когда королева является государыней, когда она выполняет функции монарха, тогда все обращаются к ней. От нее требуют гораздо больше, чем она может сделать… Мне стоит огромного труда убедить не тревожить королеву, а обратиться ко мне».

Постепенно за образом деятельного и неутомимого посла стал вырисовываться образ супруга-защитника, чрезвычайно внимательного к престижу монархии. Одной из самых любопытных черт герцога Эдинбургского является его любовь к дискуссиям и речам. Возможность взять слово на обеде или ужине, куда он приглашен, делает его просто счастливым. Роберт Лейси забавлялся тем, что как-то подсчитал, что принц Филипп произносит ежегодно в среднем около ста пятидесяти речей, которые пишет сам, приправляя их шутками на свой вкус.

Елизавета, ненавидящая произносить речи и считающая эту работу пыткой, разумеется, в восторге от того, что ее от нее избавляют. Филипп часто развивает в этих речах темы, особенно дорогие его сердцу: поло («…многие успешные игроки должны были сделать выбор между своими лошадьми и своей женой…»), ораторское искусство («…быть смешным гораздо труднее, чем серьезным…»), политические деятели («…чтобы понять, что говорят британские министры, надо купить словарь политико-административной тарабарщины и автоматически прибавлять десять лет к сроку осуществления каждого данного ими обещания…»), возмущение, которое вызывает у простого народа бюрократия, — он может об этом говорить, потому что находится на самой вершине власти.

Филипп, благодаря своим усилиям, постепенно приобрел большое влияние среди специалистов наиболее динамично развивающихся отраслей промышленности; он также является ярым сторонником идеи повышения качества продукции в любой сфере производства и даже осмелился заявить перед собранием английских промышленников: «Я устал, я просто болен оттого, что вынужден постоянно приносить извинения за Великобританию». На деле он часто приходит в восторг, если ему предоставляется возможность играть роль «ужасного, жестокого государя».

Дерзость Филиппа сделала его очень популярным в Англии. Он верно угадал, что народ хочет слышать правду, которую никто не осмеливается сказать. Почувствовав себя еще более уверенно после такого открытия, он без всяких опасений может упрекать государство в том, что оно «обеспечивает некоторую защиту от социальных неудач и проигрышей, но не позволяет предприимчивым людям добиваться таких успехов, которых они достойны». Ему удалось разгневать профсоюзы, подвергнув публичной критике их дискриминационную политику и тактику; большая часть общества откровенно радовалась, что кто-то сумел заткнуть им рты.

Скольких президентов они повидали...

Филипп завоевал самостоятельность благодаря своему положению, потому что ни один из членов правительства не осмелился бы говорить то, что говорит он. Он может бороться за правое дело вместо королевы, потому что монархия, как предполагается, не должна иметь собственного мнения, и если королева займет определенную позицию по какому-то вопросу, то тем самым она рискует создать угрозу монархии как общественному институту. Надо сказать, что Филипп при помощи юмора иногда добивался больших успехов и его вмешательство порой давало существенный эффект, как, например, в 1969 году, когда он добился успеха в вопросе об увеличении выплат по цивильному листу королевы.

Со свойственной ему прямотой герцог без колебаний назвал самого себя «обесцененным, потерявшим кредит принцем с Балкан, не обладающим особыми заслугами и ничем не выделяющимся». Он даже признал: «Я всегда старался сунуть свой нос в дела, не касавшиеся меня напрямую». Однажды один социолог дал принцу следующую характеристику: «Институционный иконоборец». Надо признать, что это очень точно сказано: принц Филипп получает ни с чем не сравнимое удовольствие, когда позволяет себе вольность вставить в речь грубое словечко или совершает дипломатический промах.

Разумеется, иногда принц ведет себя так, что это уже граничит с проявлением дурного вкуса. Он, например, пытался установить дружеские отношения с одним из жителей Каймановых островов, задав вопрос: «Вы ведь все — потомки пиратов, не так ли?» Инструктора одной из автошкол в Шотландии он спросил: «Как вам удается уговорить людей бросить пить на то время, когда они должны сдавать экзамен на получение водительских прав?» Об одном сломавшем себе ногу фотографе он отозвался и вовсе не позволительно: «Я бы предпочел, чтобы он сломал себе шею!» Выражая благодарность пятистам приглашенным на прием, данный в честь его 80-летия, принц сказал: «Самое тяжелое в таком возрасте — это выдержать вот такие празднества».

С годами герцог Эдинбургский остепенился и образумился, но все же «благодаря» ему царствование Елизаветы И было отмечено нарушениями традиций, чего никогда не позволял себе его предок, принц-консорт Альберт, любивший говорить: «Я хочу всего лишь быть тенью моей супруги, и ничем более». Грек по происхождению, сегодня Филипп является образцом идеального английского джентльмена. Теодор Зелдин совершенно справедливо написал, что данный случай служит иллюстрацией того, что было уже сказано не раз: «Поведение, а не происхождение делает человека джентльменом».

Но этот реформатор 50-х годов XX столетия строго следил за тем, чтобы не нанести ущерба блеску и престижу монархии. Если протокол и наводил на него скуку, то он все же рассматривал большинство церемоний как неизбежное, но необходимое зло. Он умело играл свою официальную роль и выслушивал длинные речи даже не поведя бровью, он сидел во главе стола на банкетах и председательствовал на благотворительных праздниках, он украшал своей импозантной фигурой королевскую ложу в театре «Ковент-Гарден» и на скачках в Аскоте, он с достоинством выдерживал одновременные вспышки десятков фотоаппаратов. Филипп сумел привить себе любовь к традициям, порядку, постоянству.

Его суровое отношение к Маргарет в период «дела Таунсенда» и «дела Сноудона» свидетельствует о его чувстве долга и твердых намерениях защищать образ королевской власти, когда этому образу грозит опасность померкнуть в глазах народа.

Принц Филипп обладает способностью быть единым в двух лицах: в общественной, публичной жизни он остается в тени королевы; в частной, в личной жизни он утверждает себя в качестве главы семьи. Роль, требующая мгновенного перехода от одного образа к другому, стоит только переступить порог! Когда двери Виндзорского замка закрыты, там правит Филипп. Если он и является мужем, осужденным на то, чтобы всю свою жизнь следовать за женой, держась в двух шагах позади нее, но зато позади трона он держит бразды правления в своих руках. Так как Елизавета всегда хотела отделить официальную жизнь от личной, она позволила мужу поступать так, как он того желал.

Можно сказать, что королевская чета не отклоняется от классической схемы существования большинства супружеских пар. Вознаграждением для Елизаветы является то, что она сохранила рядом с собой нетерпеливого, непредсказуемого супруга, всегда настроенного очень решительно. Она знает, что даже на публике ее муж иногда может проявить чрезвычайную вежливость, а затем вдруг впасть в сильнейшее и необъяснимое раздражение. Иногда он уверен в себе, иногда — нет, порой он как бы подчиняется стадному инстинкту, а порой бывает ужасно одинок. Он очень энергичен, полон задора, в нем есть нечто от Дон Кихота, и его невозможно ни провести, ни укротить.

Хотя Филипп — ее полная противоположность, хотя он импульсивен, атлетически сложен, хотя он скорее актер, чем зритель, Елизавета принимает его таким, каков он есть. Герцог Эдинбургский сам сказал о своем главном качестве и о своем лучшем недостатке: «Искренность человека и его верность самому себе имеют свою цену. По моему мнению, людей не возмущает, не оскорбляет и не смущает, если они сталкиваются с человеком, грешащим некоторой неискренностью и определенной нехваткой вежливости и любезности. В действительности они готовы все вам простить при том условии, что вы будете надлежащим образом делать то, что они вправе ожидать от вас».

Продолжение следует...

Серия сообщений "Дворцы":