«Самурай весны» родившийся в декабре
 

Жерар Филип родился в декабре 1922 года, 85 лет назад. Родился в Каннах.Странно, если было бы иначе. Где еще рождаться актеру, который стал легендой не только французского, но и мирового кинематографа, как не в месте проведения одного из самых знаменитых в мире кинофестивалей, в городе, который тогда был всего лишь провинциальным местечком. Так что в этом плане судьба очень даже постаралась.

Жерар Филип мог стать юристом, но не стал. Не стал водителем трамвая, машинистом. Мог стать врачом, но, оказалось, он очень боится крови. Он мало читал, зато часами мог слушать блюз, плавать, играть в теннис и волейбол. Он пошел в артисты и на первой же своей репетиции сломал стул, разбил два стекла и порвал рубашку. Он не знал еще тогда, что наступят времена, когда в Пекине зрители будут плакать, слушая, как читает он стихи Лафонтена и Гюго, в Нью-Йорке толпа понесет его на руках, а в Токио Жерара почтительно назовут «самурай весны».

36 лет жизни (не дожил несколько дней до 37), 20 фильмов (кто-то говорит — больше), 18 пьес. Много это или мало для мировой славы? Высокий, тонкий, не терпящий суеты, отчужденный, смотрящий в себя, Филип стал идеальным исполнителем романтических ролей — но не голубых идеальных красавчиков, а страстных героев, не лишенных, когда надо, тонкой грусти, а когда надо, милого острого французского юмора.

Можно ли было его самого назвать красавцем? Если разбирать его внешность — конечно, нет. При ангельских глазах уши, зубы, нос вполне дьявольские. Гримеры все время намеревались подклеивать ему его знаменитые уши. Он не давал — и правильно делал. Ведь в комплексе все его недостатки превращались в достоинства.

Филип неслучайно ярко сыграл героев Стендаля, Мюссе, Корнеля — ему было предназначено сыграть их, он очень быстро стал знаковым актером. Великий Жан Вилар, работавший с Жераром, много говорил о цельности его таланта, об умении не размениваться по пустякам и бережно хранить свою гениальность. Поэтому он и стал для французов национальным актером, отражающим страну, людей этой страны, послевоенные времена с их романтическими надеждами и светлой печалью разочарования. Более убедительных Жюльена Сореля, Сида, Лорензаччо французам сложно было представить.

Жерар Филип сыграл и нашего князя Льва Николаевича Мышкина, прикоснувшись к Федору Михайловичу Достоевскому и оставшись единственным светлым пятном в мутной экранизации с цыганами, тупым купчиком Рогожиным и кокоткой Настасьей Филипповной, хлещущей водку стаканами.

Позднее Жерар называл Ленина самым великим человеком столетия, Ленинград — своим любимым городом. Насчет Ленина, возможно, кто-то поспорит, но то, что француз Жерар стал кумиром советской страны, бесспорно. Неслучайно, желая сделать российским артистам большой комплимент, и Геннадия Бортникова, и Андрея Миронова называли в разные времена «русскими Жерарами Филипами».

Побывал знаменитый француз и в Москве, где, конечно же, посетил Красную площадь и торжественно ударил по мячу на стадионе «Динамо». Рассказывают случай — в Москве к Филипу на этой самой площади подбежал какой-то мальчишка и спросил: «Вы Жерар Филип?». «Нет», — решил отшутиться актер. «Ну конечно же, — сказал находчивый мальчик, — вы не Жерар Филип, вы Фанфан-Тюльпан».

Конечно, именно роль Фанфана сделала Жерара Филипа всемирно известным, и именно этот фильм, бесспорно, вошел в историю мирового кино и занял там подобающее место. Сегодня, когда со времени выхода картины в прокат прошло 55 лет, это совершенно ясно.

С режиссером Кристаном Жаком Жерар Филип работал еще над «Пармской обителью». В период съемок «Фанфана» Филип был уже признанной звездой, тем не менее он сразу принял предложение Кристиана Жака — наверное, почувствовал, что именно эта роль принесет ему грандиозную славу.

Филип сумел сделать своего героя не только импульсивным сорвиголовой, он передал Фанфану свой ум, иронию, галантность и чисто французскую легкость. Он не просто дежурный герой-любовник, он настоящий герой и настоящий любовник. Жерар замечательно убедителен и в многочисленных сценах поединков и погонь, и в колоритных любовных сценах, будь то стог сена, в котором он копошится с молоденькой Марион, или его амуры с сочной Джиной Лоллобриджидой, сыгравшей Аделину.

Жерар Филип снимался практически без дублеров, работал под дождем, во время съемок ему рассекли лоб и проткнули руку острием сабли. В знаменитой сцене на крыше на десятиметровой высоте Филип настолько перевоплотился в своего героя, что перестал отличать правду от вымысла и начал сражаться с Ноэлем Роквером по-настоящему. Роквер завелся, и Филипу пришлось прятаться за трубу совсем не потому, что так было написано в сценарии. А еще Жерар спас мальчишку возникшего во время съемок пожара.

И в перерыве между съемками Жерар оставался натуральным Фанфаном. Во время завтраков съемочной группы происходили обязательные потасовки, в ход шли картофелины, крем и прочее, посуда летела, столы трещали. Вдохновителем всего этого был, конечно же, Жерар Филип. При этом он успевал еще встречать в аэропорту Джину Лоллобриджиду, приезжавшую из Италии, а потом учить ее французскому языку.

Именно после этого фильма в мире его стали называть «реактивным французом», «цветком на съемочной камере», «самураем весны». Люди восьмидесяти национальностей на пяти континентах пришли в восторг от Жерара Филипа.

Сегодня, спустя полвека, совершенно ясно, что весь этот неимоверный восторг был неслучайным. Французы попытались недавно снять римейк «Фанфана» с Венсеном Пересом в главной роли, но фильм не имел особого успеха. Филип выиграл заочное соревнование с современным кинематографом и его потрясающими возможностями с явным преимуществом.

Обаятельный Перес, не тронутый еще тогда партнерством с Анастасией Заворотнюк, оказался не в состоянии перекрыть славу, легенду Жерара Филипа в этой роли. Конечно, желательно, чтобы у каждого поколения был свой Фанфан-Тюльпан, но нынешнему поколению в этом смысле не повезло.

Почему Жерар Филипп, ставший самым высокооплачиваемым артистом Франции (его гонорар за фильм составлял миллион старых франков), отказался сниматься в Голливуде? Почему артист на дух не переносил прессу? Почему с заметным равнодушием относился к женщинам и не заводил романы на съемочной площадке — партнерши иногда называли его хладнокровным чудовищем, сосредоточенным исключительно на себе? Почему только Николь Фуркад (она же Анн Филип) своей властной рукой повела его под венец и стала не только его супругой и матерью его детей, но и руководительницей жизни Филипа? На все эти вопросы Жерар не успел дать ответы. После «Фанфана» он сыграл в чудесных «Ночных красавицах» и «Больших маневрах», где еще раз показал, как ему идет военная форма, изобразил на экране художника Модильяни в картине «Монпарнас, 19». Но счастье его героев уходило, и рак печени, настигший актера, подтвердил, что время романтичных Фанфанов-Тюльпанов истекло.

…После смерти Жерара Филипа его дом в Париже превратился в место паломничества парижан. Масса людей, горы цветов. Издатель одного из иллюстрированных еженедельников пообещала три миллиона старых франков тому, кто раздобудет фотографию мертвого Жерара. Один из сотрудников похоронного агентства, польстившись на гонорар, даже пронес под плащом фотоаппарат, но его выдворили из дома.

Жерара Филипа хоронили в костюме Сида, а когда его супруга бросила в могилу розу, начался ливень…

«Самурай весны», родившийся в декабре, ушел поздней осенью.